Оксана ("Ночь перед Рождеством")

Смотри также Творчество Гоголя

Дочь Корния Чуба, "красавица на всем селе". "Оксане не минуло еще и семнадцати лет, как во всем почти свете, и по ту сторону Диканьки, только и речей было, что про нее. Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки и не было никогда, и не будет никогда на селе. Оксана знала и слышала все, что про нее говорили, и была капризна, как красавица". У нее было "свежее, живое в детской юности лицо, с блестящими черными очами и невыразимо приятной усмешкой, прожигавшей душу". Оксана кокетлива... "Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо! Какую радость принесу я тому, чьей буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя от радости. Он зацелует меня насмерть". Любуясь своей красотой, отраженной в зеркале, и разговаривая довольно громко сама с собой, Оксана не заметила тихо вошедшего Вакулу... Увидев его, "вскрикнула и сурово остановилась перед ним. Кузнец и руки опустил. Трудно рассказать, что выражало смугловатое лицо чудной девушки: и суровость в нем была, и сквозь суровость какая-то издевка над смутившимся кузнецом, и едва заметная краска досады... и все это так смешалось и так было необозримо хорошо, что расцеловать ее миллион раз — вот все, что можно было сделать тогда наилучшего". "Капризная красавица" смеется и мучит Вакулу своей требовательностью. "Да! будьте все вы свидетельницы: если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж". Но когда Вакула неожиданно исчез из села, Оксана пригорюнилась... "Ай!" — вскрикнула Оксана, переступая через порог и увидев кузнеца, и вперила с изумлением и радостью в него очи. "Погляди, какие я принес тебе черевики! — сказал Вакула: — те самые, которые носит царица". — "Нет, нет! мне не нужно черевиков? — говорила она, махая руками и не сводя с него очей: — я и без черевиков..." Далее она не договорила и покраснела.